Людмила Тарасова: "Нам надо уходить от русских "авосей"

Вам не кажется, что рождение очередного календарного года подобно рождению человека? Он еще совсем маленький, нежный, получиться из него может, что угодно, и как же много в его судьбе зависит от нас самих! В преддверии новогодних праздников мы публикуем эксклюзивное интервью с главным врачом Родильного дома Заводского и Советского районов Людмилой Тарасовой.

– Людмила Петровна, как в Вашем роддоме в этом году обстоит ситуация с родами?

– Вы знаете, родов у нас прибавилось: если в 2008-ом и 2007-ом мы обычно обслуживали 1000 пациенток к концу года, то теперь "перевалили" за эту цифру еще к ноябрю. Да и двоен, равно как и вторых, и третьих родов в этом году было больше – в последних случаях есть еще и дополнительный плюс к мотивации, материнский капитал. Но это совсем не показатель работы по области – помните, что областной роддом несколько месяцев был закрыт на ремонт. По этой причине мы почти все свои двух- и трехместные палаты превратили в четырехместные – не должны же женщины в коридоре лежать... Хотя плановая мощность в нашем роддоме составляет всего 45 коек. Руководство города, кстати, уже планировало постройку нового корпуса, который отвечал бы современным требованиям по площади и набору помещений. Даже начали делать проект строительной документации – но тут нежданно пришел кризис… Вообще, на сегодняшний день это наша главная материальная проблема: набор оборудования у нас достаточный, персонал квалифицированный, а вот по площадям (учитывая, что этому зданию уже 60 лет) заметно отстаем.

– Если уж мы заговорили о материальных проблемах: какая сумма была выделена из городского бюджета на содержание роддома в этом году?

– На приобретение оборудования в 2009 году город выделил роддому 1,7 миллиона рублей, а на ремонт здания – 3,5 миллиона; по сравнению с прошлым годом эти цифры не изменились. Кроме того, мы имеем хорошие поступления за счет средств родовых сертификатов. Эта нацпрограмма работает в России уже четвертый год и дает женщинам право выбора любого роддома страны, при условии, что она наблюдалась в женской консультации. После чего в выбранные ею медучреждения государство перечисляет, соответственно, шесть и три тысячи рублей, плюс еще две тысячи потом пойдет детской поликлинике, в которой она будет наблюдаться со своим новорожденным. Согласитесь, это и женщине дает определенную уверенность, и нам помогает – вырученные средства идут на повышение зарплаты медработников, покупку медикаментов, расходного материала, оборудования. И если в прошлом году мы заработали таким образом около 12-ти миллионов (учитывая, что я отвечаю еще и за две консультации), то в этом году будет уже около 15-ти. Что ж касается года будущего, то по нему проект бюджетной сметы еще не утвержден; но запросили мы все, чего хотели бы, в первую очередь, как я уже говорила, – новое здание.

– В среднем, около 12-ти тысяч; однако все, опять-таки, зависит от того, сколько мы получим средств от родовых сертификатов. Что касается отраслевой системы оплаты труда, то нас на нее переводить не собираются. А ведь еще когда создавался Фонд обязательного медицинского страхования, было задумано так: врач принимает 60 больных – он и получает за 60. Пока у нас все получают одинаково, и это, конечно, социально несправедливо. Судите сами: сегодня минимальная зарплата и гардеробщицы, и санитарки и начинающего врача составляет 4330 рублей.

– Сейчас в нашем роддоме работает около 56-ти врачей, но цифра эта непостоянная; "молодых пенсионеров" (55-56 лет) осталось 3-4 человека. А так персонал постоянно обновляется, и если приходит кто-то "залетный" – очень скоро уходит сам: работа трудная, тяжелая, ответственность – очень высокая. Ведь что такое человеческая жизнь? – отнестись к ней халатно или наплевательски просто невозможно. Поэтому случайных людей здесь не бывает – слишком много и физического, и душевного труда приходится вкладывать в то, что мы делаем. Например, на моей памяти рекорд по родам за один день достигал 17-ти человек!

– К сожалению, общее здоровье орловского населения оставляет желать лучшего. Как-то смягчить эту проблему мы пытаемся и со своей стороны. Так, когда была введена программа родовых сертификатов, мы начали выписывать женщинам поливитамины, препараты железа, и добились того, что количество анемий среди беременных несколько снизилось, а тяжелых не осталось вовсе. Кроме того, уже третий год будущие мамы (если у них, допустим, гастрит, пиелонефрит или плацентарная недостаточность) имеют возможность получить санаторно-курортное лечение – в пансионатах "Дубрава", "ЗИЛ", "Лесной". Но в общем, конечно, патологий много. Вплоть до того, что почти все школьницы к концу образования "зарабатывают" себе вегето-сосудистую дистонию.

– Максимум 15%; остальное дает сам человек, его генетика, образ жизни. Самый банальный пример: если женщина курит всю беременность, то, как бы я ее ни лечила, ее ребенок будет иметь проблемы. А таких женщин 60%. Они себе сейчас удобную отговорку придумали: мол, резко бросать нельзя – это вредно для ребенка. А я им в ответ: ну, давайте, я вам горло пережму и резко бросать не буду – это тоже вредно для ребенка. Приходят к нам рожать и в состоянии алкогольного опьянения, а утром уходят похмелиться и не возвращаются – им плевать на своих детей. Но таких, к счастью, единицы – не больше двух женщин в год.

– В последнее время эта цифра не изменяется – 28-30 случаев в год. Тут еще надо учесть, что отношение акушерской науки к родам тоже изменилось: например, когда я заканчивала институт, нормой было, что первые роды длятся двое суток, вторые – сутки. А сегодня это звучит смешно. Сейчас мы и оперируем чаще – по показаниям не только со стороны матери, но и со стороны плода, и теперь у нас есть возможность выходить ребенка, допустим, с легочной недостаточностью. Самый маленький такой ребенок у нас родился в прошлом году и весил 830 грамм. В целом же какой-то грубой патологии, приводящей к инвалидности, мы пока что не наблюдаем. На прежнем уровне держится и количество мертворожденных детей: в прошлом году их было 4,2 на тысячу. Матери последние семь лет во время родов не умирали. Но, вы знаете, есть такие заболевания, которые медики и сегодня не могут ни вовремя увидеть, ни предупредить. Сегодня основная причина смерти во время родов – тромбэмболия: откуда-то отрывается тромб, попадает в легочную артерию – смерть наступает мгновенно. Или бывают запущенные случаи, когда женщина относится к себе, скажем так, пофигистски, и поступает в таком состоянии, что обратно ее вернуть уже невозможно. Но, слава Богу, это скорее редкость.

– Мамы к нам приходят разные. Есть возрастные – если женщина собралась рожать в первый раз старше 30-ти лет. Мы, конечно, всячески разъясняем, что оптимальный возраст для рождения ребенка – 20-30 лет: ведь чем старше будущая мама, тем больше на ее организм воздействовало внешних факторов, вплоть до обычной простуды. Кстати, самые старшие роды за время моей работы были в 47 лет – у той женщины уже и внуки были… А совсем юная, 15-тилетняя мама, в этом году было всего одна – но бывали года, что таких было больше десяти. Все-таки, наверное, оказывает свое влияние пропаганда здорового образа жизни, средств контрацепции. Не увеличивается и количество абортов у юных, хотя в общем процент первоабортов не уменьшается – в год мы их делаем до трех тысяч. Но, учтите, что если рожаем мы только за два района, то аборты делаем для всего города. Да и по сравнению с концом советского периода, когда количество абортов доходило до семи тысяч в год… Согласитесь, положительная динамика есть.

– Знаете, в жизни всякие ситуации бывают, и человек сам должен решать, что он будет делать. Запрет – он всегда приводит к негативу. Вот при Горбачеве виноградники вырубали – что, от этого у нас алкоголизм снизился? Запрет ведь должен быть не в законе, а сердце и в голове. Вообще отказаться от аборта, думаю, невозможно: бывают и заболевания какие-то, и изнасилования… Не надо психологически ломать человека – пусть он сам выберет, что ему нужно. Наша роль здесь заключается, скорее, в разъяснении, и мы рассказываем, что сегодня существует и аборт с 6-ти до 12-ти недель, и мини-аборт на очень маленьких сроках; кроме того, прервать беременность можно и медикаментозно, без каких-либо инструментов (при назначении профилактического лечения). То есть, задача врачей – свести вред до минимума, если уж его никак не избежать. Думаю, наша пропаганда имеет определенные результаты, потому что из тех трех тысяч большая половина – как раз мини- и медикаментозные аборты.

– Иногда мы просим разные фирмы печатать листовки; в основном, читаем лекции, проводим беседы с женщинами, которые приходит провериться на наличие беременности. В каждой консультации существуют кабинеты планирования семьи, где вам смогут дать интересующую вас информацию – от предбеременной подготовки до средств контрацепции. Там же, в консультациях, есть и плакаты, и стенды…

– Конечно, это нормальное явление. Но сейчас у меня вызывает тревогу то, что у нас начал утрачиваться институт семьи. Вы посмотрите, сколько молодых браков распадается: то ли молодежь хочет больше независимости, то ли это нежелание понять другого человека, то ли у них так сильно стремление самоутвердиться… Сыграла здесь свою роль, конечно, и эмансипация: сейчас некоторые женщины делают карьеру и получают зарплату гораздо большую, чем мужчины – отсюда многие конфликты в семье. Но куда нам от этого уйти, если такая уж на сегодняшний день сложилась политическая и экономическая обстановка? Пациентки у нас, конечно, все разные; бывают и одинокие женщины. Врач – он же как священник на исповеди, ему иногда многое рассказывают, и вот они делятся: то мужчина ребенка не хочет забирать, то что-то там у них не получается… Был период (не знаю, так ли эта тенденция сильна сейчас), когда очень модно было жить гражданским браком. Я этого никак не могла понять. Что здесь – желание мальчика уйти от ответственности? Девочка-то в любом случае не уйдет – это же ее ребенок… Но, как ни странно, приходилось слышать это именно от многих девушек: мол, зачем мне замуж, мне и так хорошо.

– Я тоже так считаю. Во всем животном мире – а мы к нему, как ни крути, относимся – существует стая, прайд, какое-то сообщество. И люди должны не просто собираться для размножения, а помогать друг другу. Ведь родить ребенка – это только начало пути; его надо еще вырастить, воспитать…

– Вы знаете, часто это бывает не потому, что женщина так предпочитает, просто у нее болевой порог высокий, и она считает, что еще не рожает. Или происходят стремительные роды – и мама просто не успевает доехать… За последние пять лет принципиально домашних родов у нас было двое. Доходило до смешного: года три назад одна молодая пара пришла сюда на седьмые сутки за документом, подтверждающим, что они родили. А я-то при этом не присутствовала: может, они ребенка украли где. Так что пришлось проводить обследование. Вообще, это, мне кажется, такой юношеский максимализм, ничем не оправданный. Ведь при родах всякое может случиться. Понятно, что на Западе, к примеру, рожать дома модно, но при них-то постоянно присутствует квалифицированная акушерка, да и семейный врач, как правило, под боком.

– К сожалению, из года в год у нас остается около 20-ти детей. Естественно, пока принявшие такое решение матери здесь лежат, мы пытаемся их разубедить, и в этом году одна из женщин после беседы все-таки забрала ребенка. А несколько лет назад была пара случаев, когда нам детей просто подбрасывали. Но это в любом случае лучше, чем когда их находят мертвыми в мусорных контейнерах – честнее, что ли… Мы же ничего не афишируем, объявлений не печатаем. Конечно, стараемся добиться, чтобы женщина написала официальный отказ – тогда ребенка можно усыновить. Объясняем и то, что по закону от ребенка можно отказаться на какой-то определенный срок, а не на всю жизнь. Очень запомнился мне один из последних случаев, когда мы женщину все же уговорили взять ребенка. Она пришла, извините, грязная, неухоженная – видно, асоциальная, и сказала, что ребенка будет оставлять. Средний персонал начал к ней как-то с брезгливостью относиться – и это сразу поставило между нами стену. Потом я с ними со всеми поговорила: нельзя же человека унижать, какой бы он ни был. Не от хорошей жизни все это происходит; может, ей и есть-то нечего. И девчонки, и сама женщина постепенно оттаяли, и уже к концу смены она решила ребенка взять…

– Хорошо, что Вы сюда и врачей включили. Ведь рождение ребенка – это праздник не только для мамы, но и для сотрудников роддомов тоже. Вот терапевт, например, почти никогда реального результата своих трудов не видит, а у нас – вот он, родился на наших глазах… Ну, а пожелать хочу, перво-наперво, самого ценного, что есть у человека после жизни – здоровья; житейской мудрости, что ли – надо нам уходить от русских "авосей". Хотелось бы окончательно победить то, что в научной литературе называют русским крестом – когда рождаемость неумолимо ползет вниз, а смертность упрямо набирает высоту. Правда, сейчас этот крест понемногу деформируется в лучшую сторону, и на графике нет больше прямого угла… Еще хочу пожелать всем хорошего настроения и вообще добра: если человек добрый, у него все в жизни получится, а если он будет злиться – на себя или на окружающих – дела у него непременно пойдут не так. Уж поверьте мне, относиться к людям по-доброму – совсем несложно: надо только захотеть.